19.03.2015
Когда-то шли мы с Махмудом из Кремлевского дворца съездов. Весна, кажется март. Я держала его под руку, поскольку он был в скользких туфлях. Лаковых. Проходили ворота Кремля. На Махмуда за шиворот его мехового воротника упал большой кусок мокрого снега. Я посмотрела на него, он не подал виду, что вообще что-то случилось. Как шел прямо, так продолжал идти. Снег таял и холодная вода стекала по шее человека. Только, спустившись к Манежу, где его ждала машина, он разрешил мне стряхнуть снег с шеи. Старый уже был. Но гордый.
Мы познакомились с Махмудом, когда он был уже стар, на дне рождения общего знакомого. В КДС встретились случайно. В раздевалке он подошел ко мне, поздоровался, и почему-то попросил проводить его до машины. Я не знала с чем была связана просьба. Возможно, известному, когда-то громыхающему на весь СССР, старому человеку не хотелось, чтобы другие видели его одиноко выходящим из Кремля. Слава …гремящая когда-то слава!
Он пишет о себе: «Мой отец чеченец и мама чеченка. Отец прожил 106 лет и женился 11 раз».
Странная штука Дорога Жизни, где случайно мы встречаем людей, с которыми общение не продолжается, а в какой-то момент, снова напоминают о себе такие вот случайные встречи.
Махмуд похоронен на Даниловском татарском кладбище в центре Москвы, рядом с нашей родовой могилой, где лежат мои бабушка, дедушка, тетя, дядя и мама.
У Махмуда огромный надгробный комплекс-памятник изображает его в бурке в танце.
Вот и снова встретились, Махмуд. Я хожу к маме на могилу и захожу к тебе поздороваться. Ты теперь совсем рядом с моими родными.
Надо же было встретиться в конце твоей жизни, чтобы потом видеть тебя в памятнике, — пока жива и хожу к маме на могилу.
Это лучший танец. Очень красивый!
Да, и я прохожу мимо могилы-памятника Махмуду, когда иду к месту, где похоронены мои бабушка, брат, мама, тётя и дядя.
Но Вы Таня, что-то путаете. Это татарское кладбище в Москве всегда называлось Даниловским. И до Пятницкой оттуда ой-как далеко.
Этот край кладбища всегда был очень тихим. Шумела лишь речка Чура внизу, по правую руку Махмуда, стоящего в бурке. Потом вплотную к речке проложили 3-е кольцо. Стало шумно, бесприютно.
А у нас с Вами, Таня, много общего. И мои корни тоже из Нижегородщины. Из Сергачского района. Как и у Вас. 😉
Вот видите Сергей, как встречаются люди! Даже на могиле своих предков. Хотя хороший обычай 2 мая встречаться на кладбище. Знаю, раньше знакомили там своих внуков, — и жизнь зарождалась вновь. Вот так предки соединяли жизни своих внуков.
Нижегородских на Даниловском было много, почти 80%. Так как в Москве было много нижегородских перед войной и после войны. Потому это было место встречи знакомых, родственников. Москва большой город, и встретиться за суетой жизни людям…в общем, не до того. Суета съедает нас.
Теперь это кладбище становится чеченским.
Богаты чеченцы. Памятники красивые, мощные. Татарских потертых развалюх уже и не видно за высоким богатством гранитных чеченских надгробий. Всегда печаюсь, глядя на нищие могилки обнищавших татар нижегородской области. А ведь когда-то они были богаты, как сегодня чеченцы. Колесо жизни. А люди, как белки в этом колесе.
Позволю себе не согласиться с Вами кое в чём. Татарские захоронения скромны не от бедности. Возьмите, к примеру, могилу родителей Шамиля Тарпищева. Уж его-то трудно назвать небогатым человеком. А могила изумляет лаконичностью и отсутствием претензий на незаурядность. Просто дело в природной культуре московских татар. Их предки селились волнами в большом городе веками. И эти волны совпадали с засухой и голодом в Поволжье. Селившиеся татары брались за любую работу — дворники, извозчики, носильщики. Гибкость характера, трудолюбие, толерантность позволяли выживать. Приживались, давали детям образование. И вот уже и коренных москвичей без татар трудно представить.
Однако, Вы правы. Тяга к корням неистребима и до настоящего времени. Да, знакомятся дети и внуки и в этих священных местах. И их молодые семьи несут в себе какое-то дополнительное духовное родство.
Сергей,
Мы же с вами спускаемся по одной тропинке вниз к реке. Ну причем здесь Тарпищев, вы про наших посмотрите, — которые из наших деревень. Сотен могил уже скоро не будет. Многие покосились, истерлись. Жалость сердце сковывает. О какой культуре говорите? В 60е бедность была в стране. Решетки невозможно было изготовить.
Таня,
Конечно, согласен с Вами.
Но какой культуре я говорю? А посмотрите, даже многовековое пребывание в мегаполисе не толкнуло московских татар на сооружение на могилах гранитных и бронзовых скульптур. Не по-мусульмански это.
Однако, ничто не останавливает кичащихся своей приверженностью нашей вере кавказцев на нашем кладбище нарушать наши традиции вдали от своей родины.